– Иван Иванович нам известно, что Вы вели проект в рамках программы «Жас галым», какова подоплека Вашего историографического исследования?

– Каждый цивилизованный город и общество знает своих о людях «от» и «до». Если, скажем, взять любой европейский город, то люди знают, как развивалось гончарное производство, как развивалась математика, физика и в краеведческих музеях все это выставлено, то есть представлена история развития каждого вида деятельности данной местности

– Могли бы Вы назвать достижения изучаемых математиков в контексте реализации их проектов на уровне Казахской ССР, СССР и мира в целом?

– Дело в том, что те исследования, которые представлены в этих двух томах написаны в стиле партийного изображения, какую он должность занимал, где работал, какие преодолевал трудности т.д., чисто описательно, о личном и персональном вкладе каждого математика там ничего не сказано. Это как раз результат следующих исследований наших молодых ребят в рамках проекта «Жас галым», в частности мы планировали на 2015 год исследовать педагогические и научные достижения наследия профессоров Галыма Ахметова, Гафура Муканова.

– Не секрет, что в советское время науке уделялось большое внимание со стороны государства. Было огромное финансирование. Существовала сильнейшая математическая школа. Одним из элементов формирования и развития математической школы было выявление и поиск уникумов в области математики. Нам известно, что вы занимаетесь поиском таких детей, Вы их ведете, передаете свои уникальные знания.

Пытаетесь ли вы передать это патриотическое отношение к науке своим ученикам? Является ли Ваша деятельность продолжением прогрессивной традиции советской математической школы?

– Я стараюсь на любой встрече со студентами включить им в подсознание, что если они пришли в университет, то они должны внести вклад в развитие математики.

Вся система воспитания направлена на выработку устойчивой радости. А устойчивая радость возникает тогда, когда человек видит совершенство. Если научишь ребенка видеть прекрасное, у него возникает устойчивая радость в победе над собой. В науке – все прекрасно, надо только приобщиться к ней. Они из области незнания приходят в область знания. От того, что они познали, они приобретают наиболее устойчивую радость, потому что они растут. Вот это и есть основная мотивация. Но человек настолько занят всеми другими благами, что эта устойчивая радость может быть подменена дискретной радостью, радостью сиюминутной, направленной на получение материального наслаждения.

В советское время это все было поставлено на очень высокий уровень. Одно время я заведовал Павлодарским филиалом Всесоюзной заочной математической школы для детей. Мы работали по системе МГУ им. М.В. Ломоносова они присылали нам материалы и мы их распределяли по школам, учителя вели по ним факультативы и спецкурсы а потом дети выполняли задания, после чего ответы отправляли нам. Выпускники этой школы получали возможность без экзаменов поступить в вуз. Самое главное – это те дети, которые были профессионально ориентированы на математику.

– Учитывая масштаб Вашей личности и Ваших научных познаний, Вы уже давно могли бы эмигрировать и сытно жить где-нибудь за рубежом. Почему все-таки Вы остались здесь и продолжаете именно здесь свою научную деятельность?

В этом вопросе, я считаю, что нужно исходить из условий жизни, к чему ты привык. То есть, если ты привык к малому кругу потребления, то ты так и будешь жить дальше. И тот факт, что пока я живу здесь, как раз и является проявлением патриотизма.

– Математика, как известно, «царица наук». Скажем, химия и физика без математики не могут развиваться, а математика без них может. Когда-то первые компьютеры занимали целые авиационные базы, а сейчас компьютер у каждого в кармане и говорит о том что математика не стоит не месте.

– Математика не может развиваться без реальной природы, потому что она отражает природу. Математика не живет без практики. И если говорить, где математике используется на практике, то это тупой вопрос. Она из практики выросла и в практике используется. Без математики и математической модели вы не ступите не один шаг. Дело в том что внутри любой науки возникают внутренние проблемы, а если они возникают, значит есть теория. А если есть теория, есть модели. А если есть модели, то они развиваются

Еще Эйнштейн говорил: «Если вы не можете объяснить в детсаде свою науку, то вы не ученый». Если говорить на примитивном уровне, то это орнаменты. Они могут повторяться и могут уходить в бесконечность. Если брать конечный орнамент – это конечная группа. Если взять бесконечный орнамент – это бесконечная группа. В теории чисел есть теория сравнений по модулю. Это сравнение развил Гаусс, но он развил для чисел. Мне удалось развить теорию сравнений для групп. Мы только ввели теорию сравнений в группах лет 10-15 назад и ожидать от математики сиюминутной коммерциализации глупо.

– Вы, в области своих исследований, являетесь своего рода первопроходцем и, насколько нам известно, при том, что Ваши исследования доказаны, они неохотно признаются в российском математическом сообществе. Однако в свое время идеи Николая Коперника тоже подвергались гонениям, но время все расставило на свои места. Не кажется ли Вам, что Ваше научное достижение сможет реализоваться в полной мере в будущем и возможно научно-математическое сообщество попросту не готово адекватно воспринять Вашу теорию?

– Есть высказывание, что если теория правильная и основанная на аксиоматике, то она обязательно найдет продолжение. Если в технике изобретается какой-то механизм, то в математике изобретается алгоритм, но эти алгоритмы идут всегда впереди нежели эти механизмы. Если посмотреть с точки зрения абстрактного мышления и посмотреть на те IT технологии, которые существуют сейчас, то это мышление было выработано скажем 50 лет назад, а потом оно нашло воплощение в компьютерной технике. Мышление математическое находит приложение, но не сразу. Для этого необходимы материалы, время, потому что материалы которые существуют сегодня, пока не пригодны для уже выработанных алгоритмов. Этого многие не понимают и не поймут. Те, кто работает с техникой, они работают с физическими телами, но не с высокой материей, если он улучшил топливную аппаратуру для них, это уже значительное достижение. Он улучшил ее физически, а может вообще не надо ее улучшать, может, надо ее выбросить и создать такой двигатель, как у самолета.

Спрогнозировать применение невозможно, сейчас мы его не увидим. Оно может быть применено не в таком прямом виде, как мы это понимаем. Эта модель, она же родилась в материальном мире. Она же там родилась, значит, она есть в природе, но ее еще не открыли те, кто занимается физическим вопросом. Вот в чем задача. Она будет открыта, но должно пройти время.

В качестве подтверждения неординарности мышления математиков мы приведем слова самого Ивана Ивановича: